Рустам Надыршин самый главный спецэффект — это люди

Гастрольный график, включающий в себя больше сотни городов России, Эстонии, Латвии, Литвы, Германии, Швейцарии, Израиля, Алжира и Бразилии, полнейшие аншлаги на площадках Санкт-Петербурга. Сегодня питерский театр танца «Искушение» знают  и любят далеко за пределами Северной столицы...  О том, с чего все началось, гармоничном сочетании бизнеса и творчества и источниках вдохновения рассказывает создатель, руководитель, хореограф и режиссер театра Рустам НАДЫРШИН.

— Через год театр танца «Искушение» отметит первый юбилей. С чем идете к круглой дате?
— Сейчас у театра пять разных шоу под дождём. Кстати, премьера пятого шоу была буквально полгода назад. Как и все наши спектакли, он об отношениях и любви.
Практически во всех шоу есть сюжет и персонажи. За каждым танцем скрывается внутренний монолог главного героя. Это может быть рассказ влюбленного, который вынужден расстаться с любимой. Или разговор о непростых отношениях двух сердец, когда пылкая страсть уступает ровным и глубоким чувствам...

— А как придумали такое провокационное название?
— У нас изначально был костяк из шести человек, мы работали в спектакле «Искушение» у Юрия Горошевского. Потом мы решили сделать что-то свое, никому не принадлежащее, лично наше. И на то время мы не могли придумать название нашему коллективу и решили позаимствовать его у того спектакля.
Если честно, мне оно не очень нравится. Да, иногда оно весьма в тему, многие говорят, что наши танцы — это действительно искушение. Пожалуй, в этом есть какая-то доля правды. Но мне оно не очень по душе, потому что, когда говоришь с людьми, может возникнуть недопонимание. «Как это «Искушение», вы что, это эротическое что-то?» Поэтому иногда мы просто называем себя просто «Санкт-петербургский театр танца».

В первое время было очень сложно!
Особенно, когда никто не верил, многие советовали всё бросить…
Теперь эти воспоминания, можно сказать, светлые, потому что они в прошлом

— Расскажите о танцорах. Откуда они?
— Большая часть парней — из Санкт-Петербургского университета культуры и искусства. Сегодня в коллективе 20 человек. В шоу заняты не только классические танцоры, но и и хип-хоперы, брейкеры, гимнасты, акробаты и актеры. Участники поделены на два состава и успешно гастролируют по России и другим странам.

— На сцену выходят только парни?
— Да, девчонки в зале сидят — мы же для них работаем. С девушками есть очень много коллективов. Мы хотели чисто мужской театр.
Если честно, с мужчинами работать гораздо легче, я это точно знаю, так как работал и с девчонками тоже. Когда парней штрафуешь, например, за опоздание, они говорят: «Ну пожалуйста, я больше не буду опаздывать». И не опаздывают. А если девушку оштрафовать: «Ой, ну и штрафуй меня, господи!». Все — обиды, деньги ей не важны, штраф не штраф...

— Как вы пришли к тому, что танцы стали вашей работой?
— Как говорит один мой знакомый, придумать спектакль — это работа, а продать его — это творчество. Ведь, действительно, идея может так и остаться только в голове, и никто не узнает о ней. В первое время было очень сложно! Особенно, когда никто не верил, многие советовали всё бросить. Множество долгов, кредитов, причём не банковских, так как они мне тогда их не давали, приходилось занимать под сумасшедшие проценты… Спустя пять лет существования театра, я рассчитался с долгами. Теперь эти воспоминания, можно сказать, светлые, потому что они в прошлом. С долгами мы рассчитались, у театра нет финансовых проблем, а новые идеи и приглашения есть.
Не хотелось бы смешивать творчество и бизнес. Но они и не смешиваются, а дополняют друг друга. Без финансов творчество так и осталось бы не востребованным, а без творчества так и не было бы финансов для дальнейшего его продвижения. Я и сейчас не остановил процесс продвижения и роста творчества, не стал просто зарабатывать деньги — они идут на усовершенствование и прогресс. Каждые два года я ставлю новые спектакли.
В этом году сделал второй состав ради того, чтобы успеть побывать во всех городах, где нас ждут. Через полтора года у нас будет юбилей, к которому я уже начал готовиться. Надеюсь, у меня получится то, что я задумал. Что именно, пока не могу рассказать (улыбается).

Захватывающие дух трюки, композиция, движения и жесты, кошачья пластика,
свет, цвет, музыка, брызги воды — все это нужно нам лишь для того,
чтобы выразить чувства и состояние души

— Как возникла такая романтическая идея — танцевать под дождём?
— Спонтанно. Я гулял по вечернему Петербургу после дождя, светило солнце и было невероятно красиво. Люди куда-то спешили, хмурые, а мне было очень хорошо, позитивно, я топал по лужам и подумал, что это очень здорово — танцевать под дождем.
Коллектив на тот момент уже существовал, и я стал думать, как сделать так, чтобы во время шоу на нас лилась вода. И придумал. Потом посоветовался с отцом — он по профессии инженер. Нарисовали схему. Систему подачи и распределения воды изготовили талантливые мастера под заказ. Так что дождь танцует согласно строгим инженерным расчетам…

— И сколько воды используется для шоу?
— Около тонны. После этого на полу образуется 10-15 сантиметров воды, которые теперь без проблем выкачиваются со сцены. Мой папа придумал насос, который будет выкачивать эту самую воду, что очень здорово. До этого нам самостоятельно приходилось убирать воду со сцены в цистерну с помощью совочков и ведерочек. Конечно, очень забавно наблюдать за тем, как пацаны отработали, оттанцевали — драйв, эмоции, успех и… зрители ушли, и они идут с совочками, с ведрами убирать воду...

— В дожде ваш главный секрет успеха?
— Дождь важен. Но главный спецэффект любого шоу — люди. У нас в ансамбле работают классические танцоры, хип-хоперы, брейкеры, гимнасты, акробаты.
Каждый артист — индивидуальность, характер. Никто из нас не любит ограничения, мы приветствуем свободу — только так можно создать новое. И все ценят дружбу. Как режиссер, я всегда иду от артистов — не построить по ранжиру, а подчеркнуть отличия. В ансамбле стремимся к синхронности, а в соло каждый показывает себя во всей красе.
А к хореографии разных жанров надо добавить отличное владение техникой танца и высокий артистизм. Потому что захватывающие дух трюки, композиция, движения и жесты, кошачья пластика, свет, цвет, музыка, брызги воды — все это нужно нам лишь для того, чтобы выразить чувства и состояние души.

— Что вас вдохновляет?
— Очень многое! А точнее — вся наша жизнь. Для спектаклей я беру темы сегодняшнего дня. И все они из жизни — моей, друзей, родственников, а также кино, интернета и так далее. В каждом событии можно увидеть то, что может зацепить, заставит задуматься, главное — его правильно оформить, добавить своё, сделать интересным.

В каждом событии можно увидеть то, что
может зацепить, заставит задуматься, главное —
его правильно оформить, добавить своё, сделать
интересным…

— Какую роль в музыке играет личная составляющая? Нужна ли художнику реальная «муза»?
—Как мы уже с вами выяснили, творчество — это работа. Поэтому Муза конечно не помешает, но в целом это всё намного сложнее. У меня — это таблицы, списки, рисунки, закладки, заметки, поисковики, переводчики и тд. А… ну и Муза (смеется).

— Каким видите себя и театр через 5-10 лет?
— Что-то я об этом даже и не думал, я живу сегодняшним днём, и стараюсь сделать так, чтобы завтра было лучше, чем сегодня и, тем более, вчера!

— Что посоветуете своим юным коллегам?
— Верить в себя, ценить время, проводить его с пользой, не тратить его на игры и соцсети, спать по 6-8 часов в сутки, и тогда у вас всё получится! Терпение и труд — сами знаете что.